Хрыков Владимир Павлович – руководитель проекта «Агрошкола «Как рубашка в поле выросла»» — также является директором АНО «Центр стратегического развития», председателем Нижегородского отделения МОФ «Льняной союз».
— Расскажите, пожалуйста, о себе – как Вы пришли к льноводству и почему Вам интересен именно лен-долгунец?
— Я по образованию политолог и учитель географии, сейчас хочу освоить профессию агронома, выбираю варианты, как это сделать. Поскольку я родился и вырос в селе, то с 12 лет я имел опыт работы на тракторе в сфере сельского хозяйства, на Т-25 пахал, косил, возил и т.д., поэтому считаю себя полноценным аграрием. Но основная моя работа была связана с проектной деятельностью, и к сельскому хозяйству я отношусь как к отрасли, нуждающейся в новом стратегическом проектировании. Кстати, именно для этого несколько лет назад я создал общественное объединение под названием Академия стратегического проектирования.
Льноводство — это сложное и интересное направление. С 2018 года я председатель Нижегородского отделения Фонда «Льняной союз», основного отраслевого объединения России, призванного создать условия для реализации Поручений Президента РФ В.В. Путина в отрасли льноводства. Вот так с 2018 года я и занялся профессионально льном. А в 2019 году моя организация АНО «Центр стратегического развития», разработала проект Агрошкола «Как рубашка в поле выросла».
— Какой бывает лен (люди иногда путают) и в чем преимущества льна-долгунца конкретно. Почему Вы считаете его локомотивной культурой для возрождения села в Нижегородской области.
— Лен делится по видам производимой из него продукции: масло или волокно. Поэтому есть вид льна масличный, например, лен-кудряш, а есть лен на волокно – это лен-долгунец. Масло изо льна получают из семечек.
Вообще, нужно сказать, что масличный лен тоже техническая культура. Льняное масло — это прекрасная олифа и иные технические виды масел и красок на льняной основе. В пищу, льняное масло, тоже идет, но срок его годности 7 дней, далее оно начинает горчить, поэтому созданная в России культура льняных экомасел несколько преувеличена и не профессиональна. Кроме того, борьба с сорняками требует использования гербицидов, а именно семенные коробочки и являются главными сборщиками гербицидов, поэтому об экологичности говорить сложно. Масличные льны — южная культура, в нашей полосе ареал масличных льнов южнее Пензенской области. Надо отметить, что тепло очень интересно влияет на лен. Например, лен-долгунец на южных территориях будет коротким, так как фазы роста от избыточного тепла сменяются быстрее, и он не успевает вырасти до необходимой технической длины.
Поэтому лен-долгунец северная культура, не арктическая естественно, но это широта таких регионов как Нижегородская, Костромская, Тверская, Брянская области, Республика Марий-Эл, часть Вологодской и Кировской областей; некоторые регионы Сибири, как Омская область и Алтай.
Лен-долгунец любит прохладу и достаточную влагу, особенно в период первых фаз: всходы, ёлочка и быстрый рост, далее он уже более адаптивен.
Учитывая, что сельское хозяйство нечерноземной, скажем так, присеверной территории, не особо успешно, то лен-долгунец как единственная северная экспортная культура является наиболее перспективной, и учитывая его международный статус, способен вывести все сельское хозяйство нечерноземья в качественно новый формат технологического развития.
— Как Россия утратила свои позиции в льноводстве и можно ли применить советский опыт к сегодняшним временам?
— Начнем с того, что Россия была мировым лидером ручного льноводства в царский период. Это происходило потому, что была территория для его выращивания, а особых иных культур нечерноземной зоны и не было. Лен давал материал для тканей, давал масло, поскольку авиа и авто сообщения тогда не было.
Далее, лен-долгунец механизируется в период правления И.В. Сталина. У Сталина были хорошие успехи по переводу льноводства из ручного в механизированное, по сути, это был мировой прорыв в льноводстве. А вот далее пошла бюрократия и гипертрофированное понимание «догнать и перегнать», догоняли и перегоняли количественно, тем самым убили высококачественный лен с возможностью выделения длинного волокна и взрастили пока мало востребованный короткий.
Дело в том, что сейчас сложно в принципе оценивать успехи советских льноводов.
Вот, например, советские льноводы говорят о том, как у них вырастал лен по 120 см, но вопрос в том, что такой высоты не нужно, под него нет технологических условий переработки и он все равно будет «порезан», поэтому я бы не стал как-то сравнивать советскую и современную индустрию льноводства. Нужно соблюдать принцип историзма, каждое событие нужно рассматривать во время его происхождения. Советское сельское хозяйство начиналось в условиях натурального хозяйства. Колхозы и совхозы производили все (животноводство, растениеводство, а зимой еще и лес валили), так и создавалась экономика. Сейчас условия иные, нужны иные формы. Только на организацию минимального льноагромодуля нужно порядка 300 млн рублей, а если еще животноводство добавить, которое имеет одну из самых долгих окупаемостей и миллиардные вложения, то как это соотнести и организовать даже не одному человеку, а хотя бы одной компании?
Что касается технологий, то действительно в советский период, практиковались разные способы приготовления тресты (треста — это ферментированная льносолома). Традиционно треста создается на поле под дождем, но в СССР отрабатывали холодную и горячую мочку, горячая сейчас не рентабельна, но вот холодная вполне может быть возвращена как технология приготовления тресты. Холодная мочка это замачивание льносоломы в водоеме, например реке или специально созданном пруде, который может быть оснащен конвейерными лентами, перемещающими тресту в автоматическом режиме.
Теперь об утраченных позициях. Европа, в частности Франция и Бельгия, пошли по иному пути, они вложились в создание индустрии льноводства, ориентированного на длинное волокно, по сути, захватили премиум сегмент и итог очевиден. А в процессе создания ЕС зачистили от льна и страны восточной Европы, на территориях которых неплохо развивалось льноводство.
В мировом льноводстве создана четкая кооперация, есть страны аграрные, которые выращивают лен и осуществляют первичную переработку: Франция, Бельгия, Нидерланды и некоторые другие; Китай мировой переработчик волокна в пряжи и ткани; страны, которые шьют одежду из льняных тканей (Италия, Бангладеш). Конечно, есть глубокая переработка льноволокна в Беларуси, России, но это пока не сопоставимо с установившейся мировой льнокооперацией. Следует отметить, что России как зависимой от импорта хлопка, лен-долгунец стратегически необходим.
— Расскажите немного о селекции и семеноводстве льна-долгунца, есть ли такое направление в принципе (или оно неразвито абсолютно) и с каким сортом работаете Вы, где берете семена.
— Нужно начать с того, что выращивание высококачественного льна-долгунца должно осуществляться по дифференцированной технологии: на волокно и на семена. В России теребят на волокно и на семена вместе, что неверно. Технология, пропагандируемая Льняным союзом дифференцированная, мы начинаем уборку в фазе зеленой спелости, стебель уже созрел для выделения из него волокна, а вот семена требуют желтой спелости растения.
Кроме того, семеноводство льна-долгунца оптимально осуществлять в более южных регионах России, количественная эффективность получения семян выше и качество семян лучше. АО «Лёнпром», например, выращивает семена льна-долгунца в Кабардино-Балкарии.
В настоящий момент в мире происходят климатические изменения, мы наблюдаем потепление климата, поэтому актуальность приобретают сорта, приспособленные к более сухой погоде, вот это и есть современная цель не только льноводов России, но и европейских.
— Случалось ли Вам общаться с корифеями льноводства (из советских времен или с современниками), что они рассказали Вам и повлияло ли это общение на Вашу решимость открыть Агрошколу по льноводству?
— Дело в том, что в льноводстве есть одна кадровая проблема: есть много специалистов по конкретным проблемам льноводства, например, по агрохимии или по земледелию, но нет универсальных специалистов по, скажем так, льноводческой агротехнологии, когда агроном-льновод полностью знает весь технологический процесс льноводства от подготовки почвы до текстильных требований.
В МОФ «Льняной союз» есть такие эксперты: Труш Дмитрий Михайлович и Карпунин Борис Федорович. Они оба льноводы во втором поколении, то есть прекрасно знают советский и российский опыт льноводства. Я как молодой льновод (все же мой стаж льноводства всего 2 года), все-таки, основываюсь на позиции и научных разработках экспертов Льняного союза.
Я бы еще хотел отметить, что в модернизацию современного российского льноводства важный стратегический вклад вносит советник Председателя Попечительского совета Фонда «Льняной союз» Юрий Васильевич Крупнов. Именно его усилиями на протяжении уже нескольких лет на государственном уровне отношение к льноводству начинает меняться.
— Какую модель агрообучения Вы выбрали для своей Агрошколы (больше теории или практики) и почему предполагается «семейное агрообучение»? Чем хороша «абонентская сотка».
— Во-первых, я бы хотел поблагодарить Вас за этот вопрос, поскольку тема инициированного мной проекта Агрошколы «Как рубашка в поле выросла», на мой взгляд, сейчас является принципиально важной.
Дело в том, что вопрос профориентации молодежи в направлении сельского хозяйства довольно слаб, а уж по отдельной отрасли льноводства просто отсутствует как вид. Поэтому Агрошкола для России сейчас крайне актуальна, если, конечно, Россия хочет стать лидером льноводства, а не просто отчитаться о некоем выполнении Поручений Президента РФ.
В этом году мой проект Агрошкола был поддержан сразу двумя федеральными конкурсами в рамках платформ Президента России: Всероссийский конкурс «Моя страна – Моя Россия», в номинации «Мое село», мой проект вошел в число победителей, а также мой проект был поддержан Фондом Президентских грантов, которым мне был предоставлен грант Президента РФ. Поэтому я думаю, что у государства есть целеполагание серьезного подхода.
Агрошкола нацелена на практическое обучение, я не претендую стать частным ВУЗом, моя задача — профориентация и организация практики студентов агровузов. Я открыт для контактов со всеми заинтересованными сторонами.
Пока у меня 4 га земли, но думаю, если интерес к проекту будет у Нижегородской области и аграрных учебных заведений, то в перспективе мы сможем расшириться и стать полноценной опытно-учебной площадкой. К тому же нас поддерживает Льняной союз России и АО «Лёнпром», поэтому у нас есть возможность и производственной практики, и организации образовательных туристических программ.
Что касается «семейной сотки», то это технология семейного агроводства для семей из больших городов.
Я предлагаю небольшой участочек земли конкретной семье, на котором при помощи экспертов Агрошколы семья может засеять льном (в перспективе не только льном, но и любой иной культурой, способной показать полный цикл производства: как каша выросла или щи), вырастить и переработать в ткань. Тем самым это не только семейный экоотдых, но уникальная образовательная программа для детей, которые начинают понимать, как создаются те вещи, которые они носят, ребенок начинает мыслить системно, а не фрагментарно, он начинает понимать весь процесс целиком. Это, по сути, ВИП сегмент, элитное образование, хоть и основано на довольно простых вещах.
Кстати, я хочу сказать, что мы планируем создать еще экотропу по окружающему нас лесу и проложить маршрут под названием «Как создается река», на основе небольшой реки Поржмы, на протяжении 10 км которой, мы можем пройти путь от ее впадения в реку Линда до образующих речку болот.
— Где расположена Агрошкола и каким ресурсами располагает?
— Агрошкола располагается в 40 км от города Нижний Новгород, в городском округе город Бор (20 км от Бора). Прямо до поля-школы асфальтированная дорога, до ближайшей деревни Лихачево (700 м от поля) ходит автобус с автостанции города Бор. Как я уже говорил, пока у меня 4 га, что абсолютно достаточно в настоящее время.
В этом году, благодаря гранту Президента РФ мы покупаем минитрактор, а также навесное оборудование к нему. Кстати, хочу сказать, что наш поставщик трактора компания Рустрактор (г. Москва) специально для нашего проекта сделала скидку. Этой техники нам пока хватит, но конечно, если у Агрошколы появятся дополнительные спонсоры, то это будет очень хорошо, так как мы делаем не коммерческий проект, а социальный, направленный на формирование в России нового класса агропрофессионалов.
— Сколько предполагается обучающихся и на каком этапе Агрошкола сейчас?
— Цель – 1000 человек в год, но это цель. Пока наша задача по гранту Президента создать с 2021 года учебную группу в 50 человек. Надеюсь, что школы города Бор будут заинтересованы в этом проекте. Прямо сейчас я готовлю площадку Агрошколы, ее работа начнется со следующего агросезона.
— Кто оказывает поддержку и есть ли спонсоры?
— Нам оказывает поддержку Фонд «Льняной союз», а также ООО «Прожектор», очень бы хотелось помощи от коммерческих структур, так как наша работа очень важна для будущего именно коммерческого сектора. Надеемся на дальнейшее сотрудничество с компанией «Рустрактор». Очень бы хотелось отметить наше положительное взаимодействие с пресс-службой Губернатора Нижегородской области, которые нам очень сильно помогают со средствами массовой информации.
— Что для Вас было (является) самым сложным в реализации проекта Агрошкола?
— Самым сложным, мне кажется, это само понимание нужности этого проекта. Наше сельское хозяйство имеет много проблем и работа с детьми по профориентации для российского агрокомплекса занимает очень далекое место.
А так, сами чистим поле, сами сеем, сами пашем и косим. А что делать? Роль пассионария в России всегда была не простой и не самой нужной, но без таких людей, страна давно бы рухнула, поэтому будем держать оборону!